Опубликовано в сборнике: Рабочий класс и рабочее движение в России: история и современность. Под ред А.В.Бузгалина, Д.О.Чуракова, П.Шульце. М.: Слово. 2002. с.288-303.

 

                                 

Юрий Константинович Милонов

/1895-1980/

     

 

 

      Лет двадцать назад, когда я еще был студентом пятого курса истфака МГУ и писал  на кафедре источниковедения под руководством профессора С.В.Воронковой дипломную работу об источниках по истории профессионального движения в России, я познакомился с профессором Яковом Григорьевичем Темкиным. В то время он руководил авторским коллективом по написанию истории Московского производственного объединения “Пролетарий”, готовившемуся к своему 100-летнему юбилею[i]. Яков Григорьевич посетовал тогда, что работа по сбору материалов успешно продвигается по всем главам за исключением дооктябрьского периода истории предприятия.

     -А как до революции называлось предприятие? - спросил я.

     -Шорно-седельная фабрика Щетинина.

     Яков Григорьевич был немало удивлен, когда недели через две я показал ему довольно толстую тетрадь с выписками из архивных документов, относящихся к истории фабрики...

     На самом деле ларчик открывался просто. Дело заключалось не в особых талантах студента-пятикурсника, а в огромных информативных возможностях комплекса документов, над которыми пришлось тогда работать при подготовке дипломной работы. Название этого ценного документального массива - фонды Истпрофа. Имя человека, под руководством которого они были созданы - Юрий Константинович Милонов.

 

                                              х                х                  х

        Задача целенаправленного сбора документов по истории рабочего и профессионального движения в России была поставлена в 1920 году председателем ВЦСПС М.П.Томским. Он, в частности отметил тогда: “Наступил момент, когда мы можем и должны думать о подготовке истории нашего рабочего движения”5.При активном участии Томского  была создана комиссия по изучению профессионального движения.

 

ОТ КОМИССИИ ПО ИЗУЧЕНИЮ ИСТОРИИ РОССИЙСКОГО ПРОФДВИЖЕНИЯ ВСЕМ ОТДЕЛАМ И ОБЛАСТНЫМ БЮРО ВЦСПС, ЦК ПРОФСОЮЗОВ, ГУБСОВЕТАМ И ВСЕМ МЕСТНЫМ ОРГАНАМ ПРОФСОЮЗОВ

 

            “Согласно постановлению V-й Всероссийской Конференции профсоюзов при ВЦСПС образована комиссия по изучению истории профессионального движения в России (истпроф), работа которой сосредоточена при Социалистической Академии Общественных наук при ВЦИК (Москва, Знаменка, 11).

            Придавая крайне серьезное значение изучению истории профессионального движения в России, как для разрешения его очередных проблем, так и для подготовки кадров сознательных профработников, секретариат ВЦСПС предлагает всем профорганам уделить серьезное и должное внимание изучению истории профдвижения и собиранию его материалов и принять к строгому руководству нижеследующее:

1.                              Центральным руководящим органам по изучению истории профдвижения в России и собиранию его материалов является Истпроф, при ВЦСПС (Знаменка, 11, Социалистическая Академия).

2.                              Истпроф разрабатывает и утверждает программы работ, методы собирания материалов, инструкции по хранению и пр.

3.                              Во избежание параллелизма в работе все профорганы, поскольку они приступили или приступают, в тех или иных рамках, к изучению истории профдвижения к собиранию его материалов, обязаны координировать свои действия с Истпрофом, для чего должны согласовать с Истпрофом свои программы и методы работ.

4.                              Все профорганы обязаны оказывать всемерное содействие уполномоченным и агентам Истпрофа по сбору материалов, розыску архивов, выборке и обработке документов.

5.                              Все профорганы обязаны присылать по 2 экземпляра всех своих печатных изданий (периодич.органы, сборники, протоколы конф., съездов, резолюции и пр.) Институту.

6.                              Все профорганы обязаны незамедлительно принять решительные и энергичные меры к охране своих архивов и розыску на местах материалов и архивов профдвижения (официальных и частных) дореволюционного периода”6.

Сначала Комиссия была утверждена ВЦСПС в составе: Перепечко, Лозовский, Гриневич, Файнгольд, Гублер, Аварон. Председателем Комиссии был Д.Б.Рязанов7.

Но вскоре председателем Истпрофа становится Юрий Константинович Милонов – историк, сделавший огромный, по достоинству еще не до конца оцененный, вклад в изучение профдвижения в России.

 

ИЗ СООБЩЕНИЯ ГАЗЕТЫ “ТРУД” О ВЫСТУПЛЕНИИ Ю.К.МИЛОНОВА НА VI СЪЕЗДЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СОЮЗОВ (НОЯБРЬ 1924 г.)

 

“Тов.Милонов, напоминая о приближении 20-летнего юбилея революции 1905 года, указывает, что необходимо обратить особое внимание на собирание материалов, связанных с историей рабочего движения, так как до сих пор нет полной картины периода, предшествовавшего революции 1905 года. В архивах отдельных предприятий имеется много документов, по которым можно довольно точно восстановить экономическую обстановку, предшествовавшую революции. Так, в архивах Прохоровской Мануфактуры удалось найти данные по зарплате за 100 лет. В архивах завода б.Гужона найдены материалы о возникновении общества фабрикантов и заводчиков.

Ценные материалы можно извлечь из периодических изданий того времени. Тов.Милонов призывает профсоюзы к активному участию в подготовке исторического материала к предстоящему юбилею.

     Съезд принимает следующую резолюцию: В связи с приближением двадцатилетнего юбилея революции 1905 года и организованного профессионального движения, съезд призывает все профессиональные организации как в центре, так и на местах проявить активность в деле разыскивания и собирания исторического материала, освещающего состояние рабочего и профессионального движения того времени и его роль в развитии революционных событий”8.

 

      Юрий Константинович с первых дней полностью окунулся в работу. Фактически он становится человеком, который сумел направить работу комиссии в определенное русло, упорядочить ее и сделать целеустремленной. Через некоторое время после прихода в Истпроф Милонов вносит предложение о создании специальных комиссий в профсоюзных организациях для сбора информации по истории профорганизций.[ii] Это было воплощено в жизнь в конце 1926 года: появилось 23 Истпрофа при ЦК союзов, а также 50 при местных советах профсоюзов.

     Истпрофы собирали и систематизировали документы по темам и регионам. Были просмотрены тысячи газет, из которых в виде вырезок и перепечаток была извлечена информация о развитии профсоюзного движения. Были изучены сотни фондов различных архивов страны и скопированы тысячи документов. Была проведена колоссальная работа по сбору документов личного происхождения: записывались воспоминания, проводились вечера воспоминаний, заполнялись анкеты, собирались фотографии, рабочий фольклор. Собирались подлинные документы профсоюзов: опросные листы и анкеты, протоколы, переписка, уставы.

     За 1922-1928 годы Истпроф издает пять сборников под общим названием “Материалы по истории профессионального движения в России”. Активнейшее участие в подготовке и выпуске этих книг, а также в публикации серии изданий, посвященных 20-летию возникновения профсоюзов в России (1925 г.) принимает Ю.К. Милонов. В общей сложности в 20-е годы выходит более полутора десятков публикаций Милонова, посвященных истории профсоюзного движения. Среди них наиболее крупными являлись “История Московского союза деревообделочников”/в соавторстве с М.Раковским/ /1925/, “Как возникли профессиональные союзы в России” /1925, переиздана в 1929/, “Профессиональное движение СССР в прошлом и настоящем” /1927/. Кроме этого, Милонов являлся редактором или составителем ряда сборников документов, автором предисловий к ним, составил и прокомментировал “Путеводитель по резолюциям Всероссийских съездов и конференций профессиональных союзов” /1924/.

     Подход Милонова-историка и организатора историко-профсоюзной науки заключался в максимально объективном освещении данного объекта исследования путем вовлечения в научный оборот максимального объема разнообразных источников. Несмотря на активный процесс публикации материалов и работ о профессиональном движении в середине 20-х годов, Милонов постоянно предостерегал от преждевременности расставлять все точки над “и”, призывал медленно, но верно продвигаться к истине путем постепенного обобщения эмпирического материала. В предисловии к книге “Московское профессиональное движение в годы первой революции” /1926/ он писал, что “ни одна работа о профессиональном движении в эпоху первой революции не может претендовать не только на роль научной истории, но даже истории чисто описательной. Всякая такая работа по-прежнему остается только материалом к истории профессионального движения, только источником для будущего историка,и притом, источником далеко не вполне исчерпывающим и надежным... Достаточно внимательно просмотреть любое архивное дело или тщательно прочитать любой номер тогдашнего профессионального журнала, чтобы убедиться в том, как мало, в сущности говоря, мы до сих пор знаем о профессиональном движении... и какое большое количество фактов пока еще основательно забыто или вовсе не известно. Это значит, что работа изучения и описания жизни и деятельности профессиональных организаций... сейчас не только не завершена, а как раз наоборот, переживает лишь самое начало.”

    Милонов старался не вешать политических ярлыков, собирал и печатал воспоминания и работы бывших конкурентов большевиков в профсоюзном движении, заботясь лишь об исторической добросовестности материалов. Понимая, что воспоминания представляют собой весьма специфический источник, Милонов стремился, чтобы по одному и тому же сюжету высказывались одновременно несколько авторов.[iii]

 

            В связи с созданием на I Всесоюзной конференции историков-марксистов (26 декабря 1928 г. - 4 января 1929 г.) секции по изучению истории пролетариата появилась потребность в издании журнала “История пролетариата СССР”, в котором бы публиковались материалы по истории не только пролетариата, но и профсоюзов. От Истпрофа в редакцию созданного журнала вошел Ю.К.Милонов. Это были последние месяцы Милонова-историка профсоюзного движения. Вскоре изучение профсоюзов и работа истпрофов были заморожены. Милонов, видимо, принципиально перестал заниматься историей профсоюзов и рабочего класса. Темой его исследований и книг стала  история техники.

Милонов в своей автобиографии сам отметил наиболее существенные  книги, выпущенные до его ареста в 1938 году: “Революция в технике” /1922/, “История паровой машины”/1925/, “Как создавались современные машины”/1928/, “Развитие текстильных машин” /1929/, “Сельскохозяйственные машины” /1930/, “Марксистская история техники, как предмет преподавания” /1931/, “Этюды по истории кинематики механизмов”/1936/, “История строительной техники” в шести выпусках /1935-1937/.[iv] Кроме этого, одной из тем Милонова становится история архитектуры. В середине 30-х годов он пишет работы “Технические основы архитектурных форм Древней Греции”, “Архитектурные формы древнего мира”, “Роль конструкции и эстетики в формировании готического стиля”и др.

 

 

                                 х               х               х

 

 Судьба  Милонова трагична. Арестован в 1938 году. До 1956 года – тюрьмы и лагеря. В 1943 году, на Колыме, женился во второй раз на Наталье Петровне, оказавшейся в лагере как жена “врага народа”, репрессированного поэта есенинской школы Ивана Приблудного. В 1986 году издательство “Советская Россия” выпустило сборник его стихотворений9.

Лето 1989 года. Беседуем с Натальей Петровной в ее квартире на Ленинском проспекте.

 Н.М.:  Будучи арестован Милонов неожиданно в Новочеркасской тюрьме оказался в одной камере с сыном Томского – Юрием, которому тогда было 16 лет.

О.Г.: - Юрий тоже вспоминает этот эпизод.

Н.М.: - Юрий Константинович был поражен жестоким отношением к ребенку и делал в тюрьме все, чтобы облегчить моральные и физические тяготы пребывания в тюрьме сына своего друга. Он стал заниматься с Юрием математикой…

О.Г.: - Юрий Михайлович мне рассказывал, что Милонов читал ему в тюрьме даже лекции по истории профдвижения, по архитектуре. Кусок мыла Милонов использовал в качестве грифельной доски: на нем можно было спичкой писать какие-нибудь формулы, которые затем легко затирались пальцем и писать можно было вновь. Затем Юрий Томский вспоминает, что после его возвращения из ссылки, Милонов давал ему рекомендацию для вступления в партию.

За что арестовали Милонова?

Н.М: - Насколько я знаю, формальным поводом для ареста послужил выход под редакцией Милонова книги Ремпля “Архитектура послевоенной Италии”. Надо  сказать, что после отставки Томского и закрытия Испрофов Милонов увлекся историей архитектуры. Эта книга была названа вредительской , будто бы в ней была апологетика фашистской архитектуры. Но это был, видимо, только предлог. В последний год ссылки в Магадане, когда Милонов “был с пропуском”, он увидел в библиотеке злосчастную книжку Ремпля. Значит, не изъяли ее. Кроме того, уже в 60-е годы, когда мы жили здесь в этой квартире , раздался звонок – звонил этот самый Ремпль; значит не тронули автора, а арестовали редактора.

О.Г.: - Но, может быть, реальной причиной ареста была его работа с Томским?

Н.М.: - Вот я и хотела рассказать о второй версии ареста. Милонов вспоминал, что когда его, что называется, “судили”, то предъявили ему какой-то документ в качестве доказательства его вины. Милонов был без очков, - очки отбирали, чтобы арестованные сами себя не зарезали, - и, поднеся этот документ прямо к своим глазам, понял только одно: это список. Уже после освобождения ему показали в архиве ВЦСПС по всей видимости именно такой список – это был перечень сотрудников ВЦСПС, работавших вместе с Томским. Список был подписан Н.М.Шверником. Вот этот список и стал по существу ликвидационным списком.

О.Г.: -А какие взаимоотношения были у Милонова со Шверником? Ведь они из одного города – Саратова, оба революционеры.

Н.М.: - В одной подпольной партийной организации они работали! Жена Шверника и мать Юрия Константиновича вместе носили передачи в тюрьму. Но после реабилитации в 1956 году у Шверника, мягко говоря, не возникло желания встретиться с Милоновым.

После возвращения из ссылки Милонов стал восстанавливаться в партии. Не хватало бумаги, подтверждающей его вступление в партию еще до революции. Написал заявление Швернику с просьбой принять его. Шверник тогда  возглавлял ВЦСПС. Но Шверник его не принял. Принял кто-то другой.

Когда отмечался юбилей Саратовского Трубочного завода, на котором работал и Шверник, и в Москву, в ВЦСПС были приглашены ветераны завода ,старые революционеры. Милонова не пригласили. Когда двое из приехавших в Москву – Мавринский и еще кто-то, фамилию не помню, - узнали, что Милонов не приглашен, развернулись и уехали.

Вот такое отношение было к Милонову.

О.Г.: - Уже будучи на свободе вспоминал ли Милонов о своей работе руководителем Истпрофа ВЦСПС?

Н.М.: - Милонов всегда очень неохотно вспоминал этот эпизод своей жизни. Ему, видимо, было горько и обидно, не столько за себя, но и за то, что фактически не изучается история, не собираются документы. Ведь это, действительно, так:  изучение истории профсоюзов было фактически прервано.

 

Х         Х         Х

Надо сказать, что действительно, отставка Томского резко повлияла на изучение истории профсоюзов. Сама тяжелая обстановка, сгущавшаяся в обществе, делала невозможной такую работу. Соратники Томского (не только Милонов), чувствуя это, отходили от истории, переходили на другую работу. В архиве удалось найти очень показательное заявление Николая Васильевича Старикова, заведующего Редакционно-издательским отделом ВЦСПС, много сил отдавшего публикации книг, подготовленных Истпрофом и Милоновым10.

 

 

                                               Секретарю ВЦСПС т.А.И.Догадову

                                               Редактора РИО ВЦСПС Н.В.Старикова

                                          ЗАЯВЛЕНИЕ

 

Оставляя службу в ВЦСПС, с которым я без перерыва работаю с 27 октября 1920 г., т.е. еще со времени гражданской войны, я прошу Вас о выдаче мне удостоверения от Президиума ВЦСПС за Вашей личной подписью, которое содержало бы как указание на то, что все эти годы я был ответственным профработником, так и оценку качества моей работы за эти 9 с лишним лет...Прошу в выдаваемом удостоверении указать, какую именно работу я нес в ВЦСПС, и отметить ,что службу в ВЦСПС я оставил по собственному желанию, ввиду перехода на службу в Госплан РСФСР.

К изложенному считаю нужным прибавить, что ухожу я из ВЦСПС отнюдь не по причине каких бы то ни было принципиальных разногласий с проводимой сейчас в профдвижении линией – я с ней вполне согласен, а – исключительно потому, что именно эта линия предполагает освежение аппарата ВЦСПС более молодым (в смысле пребывания на работе в профдвижении) работниками. В случае, если ВЦСПС потребуется и в дальнейшем мой личный опыт и знания, в особенности в области выдвижения и подготовки авторов для массовой проф. литературы из рабочего актива, - я всегда в распоряжении ВЦСПС. Перехожу я в Госплан РСФСР на ответственную работу в его социально-культурном секторе (научным сотрудником). Службу в ВЦСПС я оставляю 30 ноября с.г. (последний день).

Н.Стариков.

18 ноября 1929 г.”11

 

Характерна форма заявления: человек специально оговаривает, что уходит из ВЦСПС не из-за изменения общего вектора деятельности этой организации и не из-за отставки людей ,с которыми он долгое время работал, а у самого на душе чувствуется горечь и обида.

 

Х         Х         Х

В пору хрущевской “оттепели” нашлись люди, которые вновь обратились к тому делу, которое начал Милонов. Огромное спасибо этим людям, собравшим у оставшихся в живых работников профдвижения или у их родственников документы и материалы по истории профдвижения.

Январь 1990 года. Беседуем с одним из таких “хранителей истории”, работником Центрального Архива Октябрьской революции /ныне ГА РФ/, ветераном этого архива, Игорем Григорьевичем Новопашиным.

 

О.Г.: - Как Вы пришли в архивы, как складывалась Ваша судьба?

И.Н.: - В 1946 году я поступил работать в архив ЦГАОР. Тогда он был при НКВД. Сначала брать не хотели –  в детстве я болел  менингитом. Но отец попросил – он был военным – взяли. Работал в разных отделах. В ноябре 1946 г.  из ЦГАОР выделили архив профсоюзов. До этого он был на правах отдела. Меня скоро и перебросили на профсоюзы. Так я начал работать с документами профсоюзов. И до сего времени  это мое поприще.

О.Г.: - По инициативе кого начался сбор личных фондов профсоюзных работников?

И.Н.: -  Новиковой Альберты Александровны. Сейчас она пенсионерка. Она начала собирать личные фонды в ЦГАНХе /ныне РГАЭ - О.Г./. Это было в 1961 году. Директором у нас был Прокопенко Николай Романович. Заведующим хранилищем - Субботин Дмитрий Тимофеевич. Бывший фронтовик. Руководил он Отделом профсоюзов, как он тогда назывался. Он пришел и спросил: “Мы можем сделать личные фонды профсоюзников?” – “Конечно можем!” Стали наводить справки. Это был период оттепели. До этого ни одного  личного фонда профсоюзных работников не было. Очень помог в этой работе И.И.Белоносов. Говорит: давайте создадим совет ветеранов. Собрали такой совет, обратились через газету “Труд”: у кого есть какие материалы? У Догадова, например, было только две фотографии и больше ничего. А вот у родственников Лепсе оказалось очень много документов - все они сейчас в архиве. Фонд Бориса Ивановича Иванова – это  400 дел. И так далее, работа пошла.

О.Г.: А Милонов? Ведь он тогда был еще жив, он помогал?

И.Н.: Судя по всему ему было очень тягостно на душе при упоминании слова “профсоюзы”. Он столько сделал для истории профдвижения и так был жестоко и несправедливо наказан. “Я не люблю нынешних профсоюзников”,- говорил Милонов.  Он был сильно обижен на профсоюзы, на Шверника. У нас на совете по истории он выступал два раза. Человек очень эрудированный, настоящий историк.  Двадцать восемь книг у него написано. Меня, говорит, 18 лет варили в фабричном котле, я их не люблю. Вам, говорит, я помогу, вы доброе дело делаете.  И, действительно, помогал.

О.Г.: - Это и понятно, Милонов, такой же работой занимался в Истпрофе. Собирал документы.

И.Н.: - Да, это его заслуга – Истпроф.

О.Г.: - Вы себя не считаете наследником Милонова?

И.Н.: - Я выполнял чисто техническую работу, был исполнителем. Прокопенко, Субботин, Шалагинова  – вот наша группа. Трудность была в том, что в 30-е годы никто у нас не занимался личными фондами. Мы начинали с голого места.

О.Г.: - Если бы Вы в то время это не сделали, это бы все погибло.

И.Н.: - Да, все бы ушло. Не осталось бы ничего. До 1974 г. мы успели сделать 40 фондов. Если бы начали это делать раньше – то сделали бы больше. В том, что было сделано немалая заслуга Милонова - советами, конкретной помощью он содействовал поиску оставшихся в живых профсоюзников 20-х годов, их родственников, формированию их личных архивных фондов. Кстати говоря, сохранившиеся  личные документы Милонов также передал в архив, где хранится его личный фонд.[v]

 

                           

                          Х                                                                      Х

                                                               Х

Юрий Константинович Милонов родился 8/20/ апреля 1895 г. в семье служащего. Родители не были революционерами, но как многие представители интеллигенции сочувственно относились к идеям справедливого общественного переустройства. В большей степени это относилось к матери Юрия - Антонине Александровне. В Архангельске, где семья Милоновых жила некоторое время, к Антонине Александровне постоянно приходили политические ссыльные. Юрий оказывался свидетелем многочасовых бесед и дискуссий.

 

            Огромное влияние на впечатлительного Юрия в раннем детстве оказал Михаил Александрович Федосеев - “дядя Миша,” -  бывший в то время студентом Московского университета. Михаил Александрович впитал в себя революционные настроения молодежи и понемногу увлекал маленького Юру. Особенно возрос его авторитет в глазах мальчика после того, как Михаил Александрович принял участие в студенческой сходке, проведенной в ответ на издание по инициативе министра народного просвещения Боголепова так называемых “Временных правил”, в соответствии, с которыми власти получили   право отдавать в солдаты революционно настроенных студентов. К счастью для Михаила Александровича все на этот раз обошлось: в результате широкого движения в защиту студентов он был освобожден из Бутырской тюрьмы, куда попал за сходку.

     Вскоре Милоновы переехали сначала в Екатеринодар, а затем в Петербург. Потрясением для десятилетнего Юры были события 9 января 1905 года. “Из моей памяти никогда не изгладится страшная картина, которую я видел”,- вспоминал впоследствии Милонов. Обучение в гимназии, начатое в Петербурге, Милонов продолжил в Самаре, куда переехала семья. Предоставим слово самому Юрию Константиновичу. Вот строки из его автобиографии:

      “В апреле 1912 года, будучи учеником Самарской первой мужской гимназии, я вступил в партию большевиков, вовлеченный большевиком с 1898 года, делегатом Лондонского съезда, статистиком Самарского губернского земства Яковом Андреевичем Андреевым. До окончания в 1915 году гимназии сначала занимался в кружке повышенного типа, а затем сам вел рабочие кружки.

      Окончив гимназию, поступил на юридический факультет Московского университета. В том же 1915 году, весной, после ареста руководящих работников Самарской партийной организации... я оказался в числе тех, кому пришлось взять на себя руководство.”

     Далее - аресты, руководство партийными организациями, партийные съезды, дискуссии, оппозиции. Не хочется повторяться - этот пласт биографии Милонова достаточно подробно “вспахан”. В частности, достаточно полная историко-партийная библиография самого Милонова и литературы о нем содержится в книге “Воспитанники Московского университета - большевики ленинского поколения. Библиографический словарь.”/ М.,1982/.  Интересно и живо написана биографическая книга Милонова “Каждый выбирает дорогу сам.” /М.,1981./

      Остановлюсь на сюжетах, на которые все эти книги не дают прямых ответов, а между тем они очень важны для попытки понять “феномен Милонова.” Почему феномен? Да потому, что за насыщенной партийной биографией скрывается человек в далеко не полном списке публикаций которого значится 139 наименований книг, брошюр и статей. Не каждый из современных исследователей может похвастаться такой библиографией собственных сочинений. Я было хотел с калькулятором просчитать общий объем опубликованного Милоновым, но после 150 печатных листов сбился, не досчитал до конца...И это опубликовал человек основное место в биографии которого занимала партийная работа и ... двадцать лет лагерей.

     Почему феномен? Да потому, что в Московском университете Милонов отучился-то всего один курс. “Помешали окончить преследования полиции”,- написал он в одном листке по учету кадров. Два года отучился, правда , в Институте народного хозяйства им.Г.В.Плеханова. Было это уже после революции, в 1922-1924 гг. “Помешала окончить невозможность совмещать учебу с работой”,- напишет он в том же листке по учету кадров. При этом не формальное образование, а внутренняя заданность в жизненной суете - борьбе, как говорили тогда,- настраивала его на творчество, исследование, прежде всего - историческое. Кто-нибудь из современных исследователей, получивших систематическое университетское образование, мог бы написать в анкете, что читает и переводит с латинского, французского, английского, немецкого и итальянского языков?

     Если богом человек создан исследователем - он им и будет. Исследователь, в свою очередь, не может не быть педагогом. Это - как сообщающиеся сосуды - одно подпитывает другое и не может без него. Довольно странно, но мы практически нигде в обширной литературе, относящейся к Милонову не прочитаем о его педагогической деятельности. А она, как выясняется, была невероятно интенсивна. Вот только список учреждений и учебных заведений, где работал и преподавал Милонов:

 

-1919-1920. Преподавание политической экономии в Самарской губернской партийной школе.

-1920-1921. Ректор Самарского рабоче-крестьянского университета.

-1921. Заведующий школой общественных наук Самарского государственного университета.

-1921-1922. Ученый секретарь Главполитпросвета Наркомпроса. Москва.

-1922. Председатель комиссии помощи самообразованию Главполитпросвета Наркомпроса. Москва.

-1921-1922 уч.год. Преподавание русской истории в Высшей военной школе связи. Москва.

-1922-1923 уч.год. Преподавание политической экономии на рабфаке МВТУ. Москва.

-1923-1924 уч.год. Преподавание курса политической экономии в МИИТе. Москва.

-1924-1925 уч.год. Преподавание курса диалектического материализма в МИИТе. Москва.

-1922-1930. Сначала зам.зав., а затем заведующий Истпрофом ВЦСПС.Москва.

-1923-1930. Преподавание истории России и истории профсоюзного движения в Коммунистическом Университете им.Свердлова и в Высшей школе профсоюзного движения. Москва.

-1926-1930. Зам.директора, а затем директор Государственного исторического музея. Москва.

-1929-1930. Один раз в неделю Милонов выезжает в Ленинград, где читает лекции по истории техники в Ленинградском институте инженеров транспорта.

-1931-1932. Директор Института красной профессуры техники и технической политики. Москва.

-1932-1937. Профессор инженерно-строительного института им.Ку1йбышева и зав.кафедрой истории строительной техники. Москва.

-1932-1934. Зав. научно-исследовательским сектором ВСНИТО. Москва.

-1934-1936. Старший научный сотрудник кабинета строительной техники Академии архитектуры и главный редактор издательства Академии.

-1937-1938. Работа по договору с Академией архитектуры над написанием книги по истории строительного искусства.

 

     Значительный и достаточно пестрый перечень. Глаза разбегаются. Но в этом списке есть центральное, стержневое звено - история. Сначала это был Истпроф и история рабочего и профсоюзного движения. В 1930 году они практически прекратили свое существование. До конца своих дней Милонов будет небезуспешно скрывать кровоточащую рану от гибели его детища. Он будет стараться забыть, вычеркнуть из памяти целый период своей творческой деятельности. Он сделает предметом своего творчества объект менее зависимый от политический настроений и зигзагов - историю техники. Так во всяком случае казалось Милонову. Как выяснилось - казалось зря. В апреле 1938 года он был осужден Военной Коллегией Верховного суда СССР по печально знаменитой 58 статье.

     Повторюсь - бог сделал Милонова исследователем. На всех крутых поворотах судьбы он им оставался. Что самое поразительное - и в лагере он не смог изменить своему предначертанию. Предоставим слово самому Милонову:

     “В 1938 году я подвергся незаконной репрессии, будучи осужден... к 10 годам тюремного заключения с пятью годами поражения в правах...С 1939 по 1956 год находился на Колыме. Будучи в лагере, предложил три оборонных изобретения, зарегистрированных в Бризе Гулага НКВД СССР в 1943 году...

     После освобождения из лагеря в 1948 году работал последовательно: старшим научным сотрудником Всесоюзного магаданского института золота и редких металлов МВД СССР / в секторе местных стройматериалов/, начальником ОТК конторы местных материалов Дальстроя, инженером-испытателем, а затем начальником Лаборатории испытания строительных материалов Дальстроя. В 1949-50 учебном году преподавал аналитическую геометрию и физику в Магаданском отделении Всесоюзного заочного политехнического института , а в 1954-55 учебном году был преподавателем математики в 5-10 классах Магаданской вечерней средней школы...”

     Далее следует длинный перечень исследовательских работ, проведенных Милоновым в Магаданском институте золота и редких металлов. Гениальный человек гениален во всем. Заслуги Милонова-инженера выходят за рамки настоящего очерка. Для меня же в принципе поразительно, что человек одинаково талантливо и страстно исследовал как историю профсоюзов и историю техники, так и “водоизвестковое отношение для растворов на молотой негашеной извести” и “преобразовал найденную В.Л.Кирпичевым формулу подобия при упругих явлениях применительно к материалам, находящимся в процессе твердения.”

     Итог работы историка - монография, книга. Это - в их генах, наверное. Гены Милонова-исследователя заставляют его оформить все его инженерные находки в книгу “Строительные материалы Магаданской области”/Магадан,1957/. Ведет Милонов уроки математики в средней школе - и в “Магаданской правде” /1954,N245/ публикуется его статья “Как сделать увлекательным урок математики”. В облике неприветливого “колымского края” глазами исследователя находит характерное и неповторимое и в альманахе “На севере дальнем” /1954, Кн.,4/ публикует статью “О нашей северной архитектуре”. И так - во всем.

     9 июня 1956 года приговор в отношении Милонова “по вновь открывшимся обстоятельствам” был отменен и “дело за отсутствием состава преступления прекращено.” В декабре он возвратился в Москву, был восстановлен в партии без перерыва стажа, получил пенсию союзного значения. В 1958 году ВАК восстановила Милонова в ученой степени кандидата экономических наук, присужденной еще в 1937 году. В 1957 году он был утвержден членом секции Ученого совета Научно-исследовательского института теории, истории и перспективных проблем советской архитектуры. В 1964 году становится членом Совета по присуждению ученых степеней Московского Архитектурного института.

    Милонов сотоял в активе Музея Революции СССР, общества “Знание”, являлся членом бюро историко-литературного объединения старых большевиков, членом бюро секции истории строительной техники Советского национального объединения историков естествознания и техники. Он вел кружок теоретических проблем при парторганизации завода железобетонных изделий N4, где состоял на партучете. Ездил по стране и выступал с воспоминаниями о Ленине. В 1965 году выступал с докладом на Х1 Международном Конгрессе по истории науки в Варшаве, в Кракове поделился своими воспоминаниями о революции в местном музее Ленина. В юбилейном 1967 году оказался в составе делегации ЦК КПСС в Уругвае, был награжден орденом “Знак почета”, а в 1970 году медалью в честь столетия со дня рождения Ленина. Нормальная по тем временам жизнь, окруженного формальным вниманием участника У1 съезда партии и одного из немногих оставшихся в живых очевидца ленинских выступлений. И, тем не менее, по воспоминаниям Натальи Петровны он уходил в себя и становился сумрачным, когда ненароком в разговорах затрагивались сюжеты его работы в области истории рабочего и профсоюзного движения.

     Он продолжал заниматься историей архитектуры и историей техники, писал рецензии, очерки, воспоминания . За год до его смерти в издательстве “Наука” вышли два тома его книги “Техника в ее историческом развитии”/1979/.

    Пожалуй единственной настоящей отдушиной для него в этот период были дети. Он с удовольствием встречался с ними, приходил в школы, делился воспоминаниями, нянчился со своими собственными тремя правнуками. Характерно, что его последняя книга воспоминаний “Каждый выбирает дорогу сам”, опубликованная в 1981 году уже после его смерти в издательстве “Детская литература”, предназначалась детям. Она пронизана духом доброты и порядочности, которыми судьба щедро наделила ее автора...

 

                                х                 х                     х

 

     Судьба наделила Милонова довольно долгой жизнью. Этой жизни почти хватило, чтобы стать очевидцем признания своих заслуг перед исторической наукой. Первые серьезные работы, высоко оценивающие вклад Истпрофов и личный вклад Милонова в историографию рабочего и профессионального движения появились в самом конце 70-х годов. Их авторами были Т.А.Игнатенко, Ю.И.Кирьянов и Л.М.Шалагинова.[vi] После выхода в свет этих работ началось все более и более набирающее темп использование материалов Истпрофов исследователями. Так, во многом на фондах истпрофов базировались работы И.С.Розенталя.[vii] Активным пропагандистом ценности фондов Истпрофов в середине 80-х годов являлся тогдашний директор ЦГАОРа /ныне ГА РФ/ Б.А.Каптелов.[viii] Документальную основу диссертации автора этих строк в 1987 году составили именно фонды Истпрофа.[ix] До сегодняшнего дня обнаруживаются все новые и новые информативные грани этого громадного комплекса документов.[x]

     Долговечность и память об историке - в его учениках. Историко-профсоюзное направление было разгромлено вместе с самими профсоюзами на рубеже 20-х - 30-х годов. Волею провидения лидер направления перешагнул в другую эпоху. В ней некому было помнить, что он - Учитель. Сам же он говорить не мог - то ли от скромности, то ли от боли...

     Я еще раз перелистал книгу Милонова “Каждый выбирает дорогу сам”. Неужели он так и не сказал в ней ни разу о своей работе во главе Истпрофа? Нет, не сказал. Разве что одно место только насторожило:

    

     “Работая в Москве, я частенько встречался с Михаилом Степановичем Ольминским, организатором и первым руководителем “Истпарта”, собирателем бесценных документов ...Мне помнится его убедительная речь на Х партийном съезде, где он призывал всех делегатов собирать дореволюционные листовки, нелегальные газеты, писать воспоминания...”

 

    Вот оно что. Значит, высоко на самом деле ценил Милонов работу по сбору документов. А разве не тем же самым занимался он сам? Почему не рассказал об этом? Скромность? Обида? Достоверно мы уже никогда не узнаем об этом. Почему мы всегда опаздываем? Я разыскал свои первые тетрадки с выписками из фондов Истпрофа. Они помечены 1980 годом. Это был год смерти Милонова...

 

 

Сочинения Ю.К.Милонова

 

Основные проблемы историографии профессионального движения в России //Материалы по истории профессионального движения в России. Сб.1. М.,1924.

 

История Московского союза деревообделочников. /В соавторстве с М.Раковским/. М.,1925.

 

Как возникли профессиональные союзы в России.М.,1929.

 

История строительной техники. Вып.1-6. М.,1935-1937.

 

Техника в ее историческом развитии. Т.1-2.М.,1979.

 

Каждый выбирает дорогу сам. М.,1981.

 

Литература о Ю.К.Милонове

 

Милонов Юрий Константинович.- В кн.: Советская историческая энциклопедия. 1966. Т.9. С.445.

 

Юрий Константинович Милонов /К 80-летию со дня рождения/ // Вопросы истории естествознания и техники. 1975. Вып.3/52/. С.71-72.

 

Эйнман А. 65 лет в партии большевиков.//Огонек. 1978.N3. С.11.

 

Юрий Константинович Милонов//Воспитанники Московского университета - большевики ленинского поколения. Библиографический словарь. М.,1982. С.133-138.